Пол чуть приподнялся, но, когда она тоже попыталась встать, то поняла, что он все еще в ней. И не вполне успокоился.

— Не двигайся, — хрипло произнес Пол. Сильными руками он снова опустил ее на солому и стал ласкать ее плечи и спину, быстро возвращая к острому осознанию собственного не до конца насытившегося тела. Она подняла руки, безвольно свисавшие по сторонам тюка, и положила их под голову. Сэм просто лежала, расслабившись и одновременно чувствуя нарастающее напряжение в теле. Она чувствовала, что он уже заполнил в ней всю пустоту, но оставался неподвижным. Действовали только его руки, эти умные руки, ласкающие, и гладящие, и исследующие каждый дюйм ее тела. Когда Сэм начала стонать и выгибать спину, эти знающие руки схватили ее за бедра и поставили на колени.

— Сделай так, — потребовал Пол и показал, чего от нее хочет.

Сэм застонала, но, подчинившись, стала покачиваться взад и вперед. Ее голова по-прежнему лежала на руках, глаза были крепко зажмурены. Если бы кто-нибудь вошел и остановился рядом с ними, она бы не услышала, да ей это было бы просто безразлично. Сэм пребывала в совсем ином мире, где имело значение только то, что она делала.

Она стала умолять Пола двигаться тоже, но он оставался непреклонным до тех пор, пока Сэм не вышла из себя и не зарыдала от неудовлетворенности. Тогда и только тогда он снизошел до ее просьбы, а его руки погладили ноющие груди Сэм, прежде чем скользнуть между ее бедрами.

Она выкрикивала его имя, потом просто плакала.

— О, Пол… Пол… что ты со мной делаешь?!

15

Сэм повесила телефонную трубку и, безутешная, вернулась в кухню.

— Теперь Пол отложил свое возвращение до воскресенья, — с ужасом произнесла она. — Сказал, что все потребовало намного большего времени, чем он себе представлял. Он также заявил, что у него слишком много вещей и невозможно вместить все в его машину, поэтому попросил Джилл привезти остальное. Сколько же у него должно быть одежды! И где он собирается ее носить?

Хелен оглянулась от раковины, в которой мыла посуду.

— Не думаю, что это только одежда. Он обещал купить мне посудомоечную машину. И что-то говорил об электрической печатной машинке для Риты.

Сэм нахмурилась.

— Мне он ничего не сказал об этом.

— Пол хотел, чтобы это был сюрприз. Я проболталась только для того, чтобы успокоить тебя. Уверена, что тебе тоже перепадет что-то особенное, так что перестань дуться.

— Я не дуюсь.

— Нет, ты дуешься. С самого отъезда Пола ты пребываешь в отвратительном настроении.

— Вовсе нет.

— Меня не обманешь. Ты скучаешь по нему. И в этом нет ничего удивительного. Ты же влюблена.

— Не думаю, что мне это нравится, — пробормотала Сэм.

— Об этом я тоже догадалась. Но со временем ты привыкнешь. Пол — хороший человек. Ты будешь с ним счастлива, если позволишь себе быть собой. Но если начнешь морочить себе голову, как это делала твоя мать, на всю жизнь останешься несчастной.

— Я не похожа на мою мать!

— В чем-то похожа.

Сэм ощетинилась.

— Скажи честно, на чьей ты стороне?

— Разве обязательно должны быть стороны?

— Да, когда речь идет о мужчинах и о женщинах.

— Кто это сказал? Рут?

— Нет, я. Мужчины всегда стремятся главенствовать.

Хелен пожала плечами.

— Не думаю, что это относится к Полу. Он очень славный. Добрый и отзывчивый. Ты должна благодарить судьбу за то, что он полюбил тебя, потому что не многие мужчины на это способны.

— Что ж, большое тебе спасибо!

Хелен бросила на нее непреклонный взгляд.

— Я хочу для тебя только лучшего, девочка. А Пол — это лучшее, что случалось в твоей жизни и в жизни Джойсвуда. Так что будь осторожней. И держи себя в руках.

Сэм едва удержала от того, чтобы не выложить Хелен, каков Пол на самом деле. Мерзавец — вот он кто. Безжалостно преследующий собственные цели. Возможно, им движет злость на женщину, от которой он до сих пор без ума.

«Он не любит меня! — хотелось кричать ей. — Он только использует меня. Я не лучше племенной кобылы, которую оплачивают и должным образом обслуживают в соответствии с планом. В конечном итоге для него имеет значение только ребенок. Не я! Не наш брак! Все это ему безразлично. Он не задумываясь разведется со мной, едва я рожу его драгоценного ребенка!»

Однако, зная даже худшее, Сэм продолжала желать Пола, желать настолько, что ожидание до воскресенья казалось ей вечностью. Два нескончаемых, тоскливых, одиноких дня!

Это был ад. Это была мука мученическая. Это было невыносимо! Мать не зря предостерегала ее от таких вещей.

— Пойду покатаюсь на лошади, — отрывисто сказала Сэм.

Сэм, натянув повод, остановила рыжего жеребца на вершине самого высокого из холмов, окружающих Джойсвуд. С этого места все поместье было видно как на ладони. Измученным взглядом она медленно обвела свои владения, но, как ни старалась, не почувствовала при этом обычных восторга и гордости. Единственное, о чем она могла думать, — это Пол.

Было воскресенье, третий день ее верховых поездок сюда, где она просто сидела на лошади и думала о нем. Это были весьма путаные мысли. Она то цеплялась за надежду, что небезразлична ему, что он покончил с Элинор раз и навсегда и искренне стремится создать семью в Джойсвуде, то ее снова одолевали сомнения, в особенности подогреваемые последними событиями. Первое — это то, что Пол откладывает свое возвращение. Потом — его нежелание говорить, что именно его задерживает. И наконец — та вечность, которая прошла, прежде чем он ответил на ее телефонный звонок прошлой ночью, и та отчужденность, которая звучала в его голосе, когда он все же сделал это.

Сегодня утром сомнения перевесили надежды, и виной тому была статья в воскресной газете. Там сообщалось, что министр по делам спорта и его очаровательная супруга Элинор разъехались на прошлой неделе и намерены начать дело о разводе. Мистер Трент хранит молчание, но ходят слухи, что в деле замешана третья сторона. Миссис Трент признает, что покинула поместье мужа в Брайтоне и найти ее можно будет у старого друга, где-то в Лондоне.

Мысль о том, что Элинор перебралась к Полу, не давала Сэм покоя весь день.

Что делать, если Пол сегодня позвонит и скажет, что не приедет вообще?

Появившееся вдруг в отдалении облачко пыли привлекло ее внимание. Шея вытянулась, а сердце бешено заколотилось. Да, кто-то свернул с дороги на Селби и приближается к Джойсвуду!

Однако Пол должен приехать не раньше чем через два часа. Если только не встал с первыми лучами солнца. Может быть, это Джилл? Она всегда отправляется в дорогу еще до рассвета.

Солнце, вырвавшееся из-за туч, ярко осветило окрестности, и Сэм заметила мелькание чего-то красного между зеленью тополей, росших вдоль дороги. Красная машина. Это Пол, спешащий вернуться к ней!

Сэм зарыдала от облегчения, затем пришпорила лошадь, пустив ее с места в галоп, и, слетев с холма, понеслась по выгонам, через все изгороди. Она поклялась себе, что больше никогда не будет думать плохого о Поле и гадать, нравится ли ему. Да, она нравится ему. Он желает ее. И он вернулся к ней. Пока ей этого достаточно.

Перелетев через последнюю изгородь, Сэм оказалась на гравийной подъездной дорожке как раз тогда, когда Пол въехал в главные ворота. Он резко затормозил всего в нескольких ярдах от гарцующего жеребца, с потемневшим от страха лицом. На котором можно было прочесть и ярость.

— Сэм, ты в своем уме? Так скакать через изгороди! А если бы ты упала?!

Она усмехнулась, довольная этой сердитой заботой.

— Это было бы не впервые. Тебе ни к чему беспокоиться обо мне.

— Но что, если ты беременна?

Все удовольствие, вызванное его приездом, исчезло.

— А если это так, я что, должна перестать ездить верхом? — бросила она. — Неужели моя жизнь должна остановиться только потому, что я ношу ребенка Пола Хакстера?

— Я считал тебя разумной, — проскрежетал он. — Да, я бы предпочел, чтобы ты перестала ездить верхом.